Случилось так, что на дорогах ведущих в Таврику со стороны земель умбров обосновались некие тёмные личности, принадлежащие к народу кочевников, издавна живших в Таврике и самозванно называющих себя главами сената кочевников. Самые шумные из них – вожди Чубакабрий и злой карлик Мустафикс, - вселюдно объявили, что никакие умбрийские товары отныне в Таврику не попадут. У римского вала, отделяющего Таврику от варварских земель, скопились сотни телег, груженых капустой, репой и огурцами, то есть продуктами, произведенными самими умбрами, которые теперь попросту некому продавать – верховная жрица германцев Мерцелия, услышав об одной только возможности кушать умбрийскую капусту лишилась чувств, а известный гурман, вождь франков Олландикс, при мысли об утонченных блюдах из репы начинает исторгать из себя съеденную накануне гусиную печень с белым вином и заплесневелым сыром!

Но и это еще не всё. Чубакабрий и карл Мустафикс, явно подученные хитроумными иудеями во главе со скандально знаменитым купцом Колобениксом, предложили устроить напротив римского вала огромный склад репы и капусты, которые умбрийские земледельцы будут продавать этим двум проходимцам за бесценок, а они в свою очередь предложат товары римлянам в Таврике по куда более выгодным ценам. Называется такого рода торговля известным иудейским словом «гешефт», отлично выученном кочевниками.

Квириты на Форуме долго смеялись, похлопывая себя по бокам, услышав вести с рубежей Таврики. Во-первых, граждане Рима в Таврике уж точно не останутся голодными – известно, что один торговый корабль, нагруженный огромными сундуками для хранения товаров, способен перевезти в двадцать раз больше груза, чем пятьдесят умбрийских телег, а удобных гаваней в Таврике предостаточно. Во-вторых, куда же теперь девать репу и капусту выращенную в Умбрии, если ни германцы, ни франки, ни даже дикари вроде жемайтов и аукшайтов не хотят ее покупать?

Выбрасывать? В этом случае хотелось бы услышать горестные вопли римской columna quinta – известно же, что едва по приказу Божественного Августа на рубежах Империи начали сжигать незаконные товары из земель франков, бриттов или иберийцев, противники Цезаря начали голосить подобно речистым героям греческих трагедий, оглашая Форум и Палатинский холм унылыми стенаниями по копченому иберийскому кабану и сыру, пахнущему как калиги легионера после дневного перехода. Что они скажут теперь? Что совсем иное дело?

Словом, как это всегда у умбров и происходит, дурацкая затея Чубакабрия и Мустафикса обернулась против них же – говорят, что за день тамошние торговцы теряют по две тысячи тысяч парфянских сиклей. А сами умбры начинают вспоминать древние времена, когда кочевники Таврики грабили их дома, уводили детей в рабство и собирали подати на дорогах. Неужели история повторяется? – вопрошают квириты на Форуме?

Вместо князя же в Киеве сидит самозванец, беспробудному пьянству подверженный, а потому дать укорот лиходеям не способный и не желающий.

В войско киевское также набрали людей лихих, ранее в острогах сидевших за злодейства тяжкие, дисциплины никакой, произвол творят и в неких аватариев превращаются. Что это за зверь невиданный нам неведомо, токмо сказывают, что аватарии сии себя не помнят и многие беды творят в беспамятстве, как себе вред учиняют, так и добрым людям.

Посему самозванец киевский крымскому беглому хану укорот дать не способен, и люди торговые из Херсона, Одессы и Николаева челом царю бьют, чтобы послал войско выбить крымского хана с Херсонского шляха.

Одначе люд торговый из края Краснодарского и края Ростовского просят погодить с войском, ибо люба им затея собаки Мустафы. Их торговые караваны от таких оказий только больше доходу приносить стали, посему его бесчинства и казне государевой пополнение знатное принесут.

Награждать Мустафу за такое, конечно, как-то негоже, но и укорот ему, царь-батюшка, делать погоди, ибо невольно своим скудоумием приносит он пользу государству Российскому.